В банковском бизнесе - с 1998 года.
Прошел карьерный путь от инженера по интернет-технологиям до совладельца и исполнительного директора Банка24.ру.
Является ответственным представителем руководства Банка за систему менеджмента качества, в соответствии со стандартом ISO 9001:2000 (п.5.5.2).
В 1998 году с отличием окончил Сэнтенери колледж в Луизиане. (Bachelor of Arts, Centenary College of Louisiana, 1998 cum laude). Бакалавр гуманитарных наук.
В 2000 году окончил Московский государственный социальный университет с красным дипломом.
В 2001 году Диссертационным Советом единогласно присвоена ученая степень кандидата педагогических наук.
В 2003 году был сертифицирован Международной ассоциацией управления проектами (IPMA) и национальной ассоциацией (СОВНЕТ) на соответствие требованиям специалиста по управлению проектами уровня «B» - Сертифицированный управляющий проектом (CPM). В 2004 году успешно сдал экзамен на курсах ведущего аудитора систем менеджмента качества ISO 9001:2000 (IRCA).
С 1998 по 2002 год работал в банке «Северная казна». Занимал должности: инженера по интернет-технологиям, начальника отдела поддержки информационных систем и начальника отдела инновационных технологий.
С октября 2002 года работает в Банке24.ру. Координировал такие проекты Банка, как смена информационной банковской системы, запуск новых информационных систем (Swift, Reuters, Интернет-банкинг, мобильный банкинг), вступление в члены Visa, создание собственного карточного процессинга, внедрение контакт-центра, создание системы менеджмента качества в соответствии с ISO 9001:2000, реконструкцию головного офиса, реконструкцию и запуск круглосуточных дополнительных офисов, интеграцию в деятельность банка системы проектного менеджмента, разворачивание программы кредитования населения.
За время работы сформировал несколько успешных коллективов в разных областях деятельности, традиционно инициирует и доводит до реализации сложные проекты.
Доцент УГТУ-УПИ, кафедра анализа систем и принятия решений; доцент ИПК УГТУ-УПИ, кафедра стратегического менеджмента.
Публикации с упоминанием на сайте fedpress.ru
Компания Frank Research Group провела мониторинг и выяснила, что среди банковских организаций Банк24.ру и Сбербанк стали самыми популярными в соцсетях. Исследование опиралось...
Владимир Фролов, бывший владелец крупного уральского банка «Северная казна» (продан в конце 2008 года Альфа-Банку), и до последнего времени председатель правления совета...
Форум, прошедший в международном центре «Екатеринбург-ЭКСПО» в рамках выставки «Безопасность и связь», в течение двух дней притягивал внимание полутора сотен ведущих...
Новая платформа, ради создания которой в конце 2012 года объединились команды разработчиков Банка24.ру и Инбанка, была запущена в рекордные сроки – 31 января, сообщили...
МОСКВА, 16 мая, РИА ФедералПресс. Первый заместитель председателя правления «Банка24.ру» Борис Дьяконов прокомментировал ситуацию с обысками, прошедшими в ряде...
ЕКАТЕРИНБУРГ, 2 декабря, ИА УралПолит.Ru. Неизвестные пытаются «уронить» Банк24.ру СМС-рассылкой. В сообщениях говорится о том, что у банка скоро отнимут лицензию и что нужно...
ЕКАТЕНИБУРГ, 25 декабря, ИА УралПолит.Ru. Пробизнесбанк (входит в группу «Лайф»), который напрямую контролировал Банк24.ру, перевел 98,758% акций своей кипрской «дочке» - ...
ЕКАТЕРИНБУРГ, 17 февраля, ИА УралПолит.Ru. Борис Дьяконов, бывший первый заместитель председателя Банка24.ру, получил должность председателя правления кредитной структуры. ...
МОСКВА, 28 августа, РИА ФедералПресс. «Банк24.ру» получил предписание Центробанка ограничить вывод наличных средств со счетов юридических лиц. Об этом сообщил председатель...
Вячеслав Семенихин: Здравствуй, Борис. Рад тебя видеть.
Борис Дьяконов: Здравствуй, взаимно.
Вячеслав Семенихин: Ну, тогда к делу. На финансовом рынке есть много кейсов слияний и поглощений, и, как мне кажется, кейс «Открытия» и банка для предпринимателей «Точка» [входит в ФГ «Открытие» - прим. ред.] - очень показателен: со стороны никаких проблем не видно, темпы роста не упали, даже наоборот, проблемы «культурной интеграции» со стороны тоже не наблюдается. Вы -молодцы, и это заметно. Хотелось поговорить об этом вашем опыте и начать с клиента. Вы активно привлекаете малые предприятия, и я вижу, что у вас хорошие результаты. Что происходит с вашим клиентом в сегменте МСБ в это непростое время?
Борис Дьяконов: Если говорить о сегменте МСБ, то я бы начал с моей любимой фразы финансовых аналитиков: «Мы наблюдаем разнонаправленный тренд». С одной стороны, растет количество закрывающихся бизнесов, и для этого не нужно быть аналитиком, нужно просто иногда на улицу выходить и смотреть на вывески «Аренда» и «Закрыто». Это значит, что владелец помещения (а он ведь тоже предприниматель) сейчас сидит без денег, из своих личных накоплений оплачивает коммуналку, охрану. Риелторы тоже сидят без денег. У этого бизнеса тоже все не очень все хорошо, у его сотрудников - тем более. А если все эти ребята брали кредиты, то им еще хуже.
Вячеслав Семенихин: Так и банкам сейчас не очень.
Борис Дьяконов: Конечно. С другой стороны, бизнес одно время рос как на дрожжах: нужно было очень стараться, чтобы он не получался. Сложно ехать вниз на эскалаторе, который движется вверх. Все рынки росли, люди много тратили. Потребители, когда у них появлялись деньги, радостно тратили их, тем самым поддерживая чей-то бизнес. Это очень хорошо, это оживляло рынок, как мне кажется. Это была фаза роста. Сейчас другая фаза, сейчас нужно больше думать: там, где раньше «пёрло», сейчас так не будет, но возможности есть. Эскалатор как минимум стоит, или даже едет вниз.
Вячеслав Семенихин: А как ты в своем сегменте оцениваешь возможности по привлечению малых предприятий? Например, вы же кредиты не выдаете? Как с кросс-продажами? В принципе, клиентов вы хорошо знаете, рынок ваш, вы предлагаете качественное, простое, быстрое и удобное обслуживание, и, как мне кажется, есть хороший потенциал.
Борис Дьяконов: Мы раньше были безальтернативным поставщиком качественного сервиса, сейчас коллеги по рынку тоже обратили свой взор на этот сектор. Мы рады, что появились конкуренты, но потенциал есть, долгосрочный тренд понятен, банки - это commodity, и даже хороший банк - все равно никто.
Вячеслав Семенихин: Да, сейчас очень популярно выражение «Клиенту не нужен банк, клиенту нужен сервис».
Борис Дьяконов: Оно в «Точке», а ранее и в Банке24.ру уже лет шесть популярно. На это еще накладывается особенность российской экономической ситуации: есть тренд, согласно которому маленькие банки или закрываются, или «переходят» в большие. Это особенно важно для бизнеса, где твои деньги - это только твой риск. И в этой части то, что мы работаем с «Открытием», нам только на руку. Это как попутный ветер.
Вячеслав Семенихин: К «Открытию» мы еще вернемся, а пока, продолжая разговор о клиентах, хотел уточнить: сейчас становится намного больше доступных данных. Как недавно цитировали Германа Оскаровича, который тоже, в свою очередь, кого-то цитировал: «Данные - это новая нефть». И новыми данными о клиентах МСБ вы, как я понимаю, учитесь или уже научились хорошо пользоваться...
Борис Дьяконов: Да, мы учимся, и я согласен, что данные - это «нефть». С одной стороны, г-н Греф прав, с другой стороны, вот дай мне сейчас бочку нефти…
Вячеслав Семенихин: Да, я бы тоже не знал, с нефтью делать, куда ее продавать, она даже не горит.
Борис Дьяконов: Тяжелая, грязная субстанция с противным запахом. Вот и данные примерно такие же. Тяжелые, большие, и тоже не «горят» сами по себе.
Вячеслав Семенихин: Следуя этой аналогии: хотел уточнить, «нефтепереработка» работает у вас, чтобы из сырья делать своего рода бензин или пластмассу? Заводы по переработке данных у вас появились уже?
Борис Дьяконов: Мы учимся. Мне кажется, что должно пройти время, должна появиться культура.
Вячеслав Семенихин: Если культура, то это уже про людей. Со специалистами у вас как? По моему опыту во многих организациях это большая проблема. Людей нет, технологиями сотрудники не владеют, требуется время, чтобы разворачивать технологии, потому что разворачивают их старые специалисты, которые не понимают, что это такое, хотя вроде у многих высшее математическое образование. У вас есть такая проблема?
Борис Дьяконов: У «Точки» исторически высокие компетенции с точки зрения «придумать и создать клевую клиентскую историю», у «Открытия» к нашему приходу были хорошие фундаментальные наработки с точки зрения платформы, куда данные складывать.
Вячеслав Семенихин: То есть у вас IT-инфраструктура подготовлена?
Борис Дьяконов: Да. Это тот случай, когда мы совместно собираем данные и учимся с ними работать с разных сторон. У нас в этом направлении еще не было прорывных успехов, но меня пока вдохновляет, что возникает культура понимания, культура распределения компетенций и обмена ими. Уже сейчас у нас новое поколение интернет-банков, они будут совсем разными для разных клиентов. То есть, «машинка» одна, а разные люди будут видеть разные вещи, из общих кнопок будут только «Мои реквизиты».
Вячеслав Семенихин: Хорошо, к культуре мы еще вернемся, а пока, разговаривая о пользовательском поведении, мы видим, что мобильный трафик в прошлом году обогнал web и продолжает расти. С точки зрения работы с малым предпринимателем как с мобильным пользователем, вы куда двигаетесь?
Борис Дьяконов: Мы себе ставили цель, чтобы через три года 51% клиентов совершал операции через мобильный канал. Мы думали, что если мы туда придем через три года, то мы будем mobile first в СНГ в банкинге. Мы развивали мобильное приложение, но, честно сказать, делали это в парадигме web-решений, чтобы потом понять, что оттуда и куда пойдет, и не смотрели на mobile как на точку роста. А раз уж мы придумали себе какие-то KPI, то сейчас у нас 48% аудитории совершают операции на «мобилках», в том числе и платежи.
Вячеслав Семенихин: Это 48% ежемесячной аудитории?
Борис Дьяконов: Да. Таким образом, у нас уже сейчас получается пятилетка за год.
Вячеслав Семенихин: Опять молодцы?
Борис Дьяконов: Нет, просто клиенты туда идут. Мы в свое время не успели, честно скажу, сделать планшетную версию, а потом я вдруг заметил, что бизнесменов с планшетиками стало меньше, то есть планшеты у них есть, но они перестали их использовать.
Вячеслав Семенихин: Их доля - несколько процентов и не так быстро растет…
Борис Дьяконов: Я не смотрю на проценты, я смотрю на аэропорты, на вокзалы, на людей в аэроэкспрессе. Я вижу, что люди все реже стали брать их с собой, мои знакомые вообще перестали таскать с собой планшет, а я помню, у меня как-то паника случилась, когда вышел из дома и забыл айпадик. Поэтому мы, похоже, не будем делать спецверсию для таблетки, но уже сделали адаптивный web. А вот в мобильном контексте, мне кажется, тоже скоро будут изменения, потому что накапливается усталость от мобильной зависимости, у меня, по крайней мере.
Вячеслав Семенихин: Да, это раздражает, мы телефон поглаживаем тысячу раз в день, а хочется что-то другое поглаживать.
Борис Дьяконов: Пока не построят достаточное количество реабилитационных центров по избавлению от телефонной зависимости.
Вячеслав Семенихин: Да, надо, я вот тоже зависим. Будем лечиться. Но с точки зрения технологии мобильная разработка, очевидно, предъявляет высокие требования по скорости и гибкости. Мне сложно представить мобильного разработчика, который пишет ТЗ три месяца, потом два месяца его оценивает, потом прототип выдает еще через полгода... А недавно я упрек услышал от коллег - если нет папки с распечатанными бумагами, то вроде как и продукта нет. И смешно, и грустно. С точки зрения разработки как у вас работа построена? Я имею в виду методологию и скорость разработки, скорость выдачи образцов.
Борис Дьяконов: Я всегда был неспокойным: давайте так, а давайте так, а теперь давайте не будем все нормально доделывать, запустимся, потом разберемся, инструкции потом напишем. Меня за это команда подвергала суровой критике, а потом позвали тренеров по эджайлу (это было в начале 2013 года, когда это еще не было банковским мейнстримом), начали обучаться, учиться. Я помню первую реакцию команды: мы думали, что это раздолбайство, а это, оказывается, называется умным словом agile. На мой взгляд, в разработке есть нюансы, нужно не забывать, что и ядро должно развиватьс\, нет волшебных подходов.
Вячеслав Семенихин: Грубо говоря, там есть слои, к которым нужно по-разному относиться. Но пользователю-то это не видно и не нужно, вместе с лишними бумажками.
Борис Дьяконов: Да. Но что мне кажется принципиально важным: вопрос не в том, как это называется, словом «фреймворк» или еще как-то. Вопрос в том, что если организация ежесекундно не подстраивается к клиенту и к рынку, то она впустую тратит деньги. И все, что замедляет ее развитие, будь то ненужные циклы согласования, ненужная писанина, если она проявляется в форме ТЗ, и все подобное, приводит к тому, что клиент позже, чем мог бы, получает что-то работающее. Но если всего этого «месива» не происходит, то хоть пиши ТЗ, хоть не пиши, ничего хорошего не будет. И мы не просто об этом думаем. Представь, что мобильные разработчики работают по agile, но начальники все равно сверху служебные записки друг другу пишут. Мне кажется, что секрет - это научиться, условно говоря, не писать друг другу «проклиентские» служебные записки. То есть в идеальной ситуации «продуктовики» и разработчики сидят вместе и работают над чем-то одним в одной экосистеме. Но это, конечно, идеальный случай.
Вячеслав Семенихин: Я правильно услышал, что agile, с твоей точки зрения, - это не искусство гибкой разработки, а культура работы в команде, позволяющая быстро учитывать потребности клиента? И неважно, сколько разработчиков в команде, то есть это не только IT-тема.
Борис Дьяконов: Да, в чем-то у нас это сильно «разработческая» тема, но она применяется и там, где надо быстро чему-то научиться, провести эксперименты; и это «общеменеджерская» тема, тема создания продукта и сервиса в очень широком смысле слова.
Вячеслав Семенихин: В этой связи интересно, как ты себя чувствуешь, как «Точка» себя чувствует внутри достаточно большого организма «Открытия», потому что большой банк вынужден быть организованным, необходимые процедуры, регламенты, контроли, «стены китайские». Как в этом смысле происходит слияние достаточно быстрого и гибкого организма «Точки» с «Открытием»?
Борис Дьяконов: Восхитительно.
Вячеслав Семенихин: А если практические аспекты взять? Это же не простой процесс, это разные культуры. Я предполагаю, что «Открытию» нужна культура более гибкого реагирования, с другой стороны вам, как предприятию, которое нуждается в ресурсах «Открытия», тоже нужно врасти в их корпоративные принципы. Как этот симбиоз происходит у вас?
Борис Дьяконов: Это живой процесс, и он явно эволюционирует, потому что то, что могла себе позволить «двадцать четверка», не могла позволить себе «Точка» в начале пути. А «Точка» сегодняшняя уже может. Мне кажется, в «Открытии» есть достаточно признания и понимания наших с ними различий. Ведь есть такой старый прикол, что культуры, которые внешне друг на друга похожи, им сложнее всего уживаться.
Вячеслав Семенихин: Это также как одноименные полюсы у магнита отталкиваются.
Борис Дьяконов: Не совсем. Например, американец с японцем открыто признают, что они разные. Есть человек с гамбургером и ногами на столе, и он где-то внутри себя понимает, что он не тот, кто пьет чаёк из маленьких чашечек и живет на полу. Он просто вынужден с этим считаться. А вот американцы с англичанами, вроде бы не отличаются, говорят на одном и том же языке, и те и другие едят гамбургеры, но при этом, когда люди делают допущение, что они достаточно похожи и не надо уделять этому осознанное внимание, то могут возникать нестыковки. и при внешней похожести есть различия. и когда есть достаточное количество взаимного признания сильных и слабых сторон друг друга, то это позволяет находить общую почву для диалога. Мне кажется, здесь со стороны должно быть виднее.
Вячеслав Семенихин: Со стороны не видно, если честно. Ни сучка, ни задоринки.
Борис Дьяконов: Если со стороны не видно, то все «зашибись».
Вячеслав Семенихин: Спасибо, Борис, вижу что ваш кейс «Открытие»/ «Точка» - это очень хороший пример для людей из финансовой отрасли. Вы делаете отличные продукты и сервисы, отталкиваясь от интересов клиента, вы следуете трендам потребительского поведения и отлично работаете с мобильным каналом, и вам, по-видимому, удается решать вопросы культурного слияния разных организаций, не снижая при этом темпов роста и сохраняя компетенции в области гибкой разработки. Не много таких примеров на глазах. Будет хорошо, если ты еще что-то пожелаешь молодым читателям «Банковского обозрения».
Борис Дьяконов: Мне кажется, что в любом месте, если сосредотачиваться на своем деле, задавать и себе, кажется «довлатовский» вопрос: «а не фигню ли я делаю?», т.е. делать что-то полезное для конечного клиента, - это и есть настоящий и хороший путь. Без разницы, какая у тебя должность. Просто хорошо и ответственно занимайся полезным делом.
«Вот вам анекдот про краткий рецепт успеха. Василий Иванович Чапаев выиграл чемпионат по задержке дыхания под водой. И вот он выныривает, ему вешают на шею медаль. Подбегает Петька и говорит: «Василий Иванович, поздравляю! Но ты ведь ни плавать, ни нырять не умеешь? Как так?». Чапаев: «Если честно, Петька, то я просто трусами за корягу зацепился».
Этот анекдот любит рассказывать Борис Дьяконов, руководитель банка для предпринимателей «Точка» (финансовая группа «Открытие»). Потом он добавляет, что примерно так и пришел в бизнес: зацепился трусами за корягу.
Когда я готовилась к интервью с Борисом, у меня постоянно возникал вышеозвученный вопрос «Как так?».
Я читала про него «Учился на философа, потом был пастором методистской церкви, потом попал в банк», и думала: «Пастор попал в банк? Как так?».
Потом Борис вырос от инженера интернет-технологий, который «делал сайтик для одного банка», до руководителя «Банка24.ру». У банка отозвали лицензию, но в СМИ это назвали «самой красивой смертью». Клиенты несли цветы к офису, а петицию с просьбой вернуть лицензию подписали более 8 000 предпринимателей. А еще банк расплатился со всеми долгами.
И снова этот вопрос: «Как так? Почему люди не проклинают развалившийся банк, а несут цветы и просят его вернуть?».
В декабре 2014 года команда из 400 человек, работавшая в Банке24.ру «реинкарнировалась» в виде банка для предпринимателей «Точка». Как показывает индекс лояльности, клиенты обожают компанию, и называют сервис и технологии «Точки» «сверхсознательными».
…Борис отказывается называть себя банкиром, говорит, что в нём «всё не так» и уверен, что быть предпринимателем - это чуть-чуть мутация.
Читайте ниже, как вписать собственную уникальность в большой проект, что его двигает вперед, нужен ли стартовый капитал и почему в жизни обязательно должно быть немножко damage.
Борис, скажу честно: когда я читала вашу историю, у меня была куча вопросов. Вы учились на философском факультете, потом были пастором, читали проповеди, а потом вдруг стали инженером по интернет-технологиям в банке. Во-первых, я не понимаю, как пастор попал в банк.
История была следующая. Да, я учился на философском факультете, был пастором методистской церкви, потом поехал учиться в Америку, а потом вернулся в Россию и хотел чуть-чуть поработать. К этому моменту я научился делать всякие веб-сайтики, чуть-чуть админить UNIX-системы. И я пришел на собеседование к крупнейшему интернет-провайдеру в Екатеринбурге. Они меня не взяли. А один местный банк в это время очень хотел сайтик. И они упросили меня пойти к ним. Это было летом 98-го года.
Хорошо. А потом - пошло-поехало - вы росли в банковской сфере, ступенька за ступенькой и, наконец, стали руководителем «Банка24ру». У банка отозвали лицензию, вы выплатили все деньги вашим клиентам. Клиенты вас обожали, писали петицию и в конце 2014 года вы вернулись с проектом «Точка». В какой момент вы вдруг поняли, что вы, оказывается, банкир?
Я до сих пор не называю себя банкиром. Не думаю, что у меня призвание быть банкиром. У меня призвание делать сервисы, от которых людям хорошо, и вкладываться в других людей, чтобы те делали сервисы, от которых другим хорошо. Просто так случилось, что эти сервисы чаще вокруг финансов и платежей.
Я почему вас мучаю так подробно на этот счет. Люди всегда просят спросить у героев интервью: «Узнай, как они добились таких высот! Как они пришли к этому?». А герои отвечают: «Да фиг его знает». Там нет ни одной истории типа «я поставил себе цель и шел к ней». И вот вы тоже в ответ на эти вопросы любите рассказывать анекдот про Чапаева и корягу.
В прошлом интервью Алексей Васильчук - известный ресторатор - говорит, что тоже попал в ресторанный бизнес случайно. Говорит, занимался строительным бизнесом, и потом - бац - все как в тумане, и вот он уже совладелец большого ресторанного холдинга.
Это больше похоже на правду, чем истории про кто-то поставил цель и к ней упорно шёл. Я не очень могу представить, что бывает, когда ты дойдёшь до поставленной цели. «Ок, я дошёл до цели и что дальше?».
- Хорошо, тогда задам вопрос так. Что вами движет все эти 20 лет?
Две штуки. Первое: мне просто нравится создавать что-нибудь сервисное. Мне нравится работать в зоне «изменения опыта потребления». Прозвучало как научное определение, да?
Объясню проще. Есть продукты, которые мы привыкли потреблять определенным образом. Например, обычное такси. И вот появляется, скажем, Uber. Вроде функция та же самая: твою попу везут из точки А в точку В. Но при этом опыт, который возникает в результате, совершенно другой, не говоря о том, что цена ниже и так далее.
Мне нравится менять что-то в области взаимодействия людей с занудными сервисами. Привносить в них легкость и полезность.
Вторая штука, которая меня прет, это командная работа с людьми. На стыке вот этих двух штук мы и создаем все свои продукты.
- А если говорить про «Точку». Какую услугу или какой сервис вы сделали круто, вот прямо лучше всех?
Да всё, пожалуй. Правда. Там внутри столько есть всего прекрасного! Для предпринимателей, которые внешнеэкономической деятельностью занимаются, это вообще лютый трэш. Мы полностью переизобрели процесс.
Еще сейчас растёт класс - я их называю «вынужденные предприниматели» - когда человека сделали ИП-шечкой, чтобы он мог оптимально налоги платить. Для них вести ИП - это целый геморрой: «Куда бежать, что сдавать?». А мы прямо из интернет-банка за него считаем все налоги.
«Когда дело не в деньгах, а в чём-то большем, деньги становятся закономерным следствием. Сегодня Точка вышла на безубыточность. И это - следствие нашего с вами успеха. Полтора года назад мы решили стать самым удобным и полностью дистанционным банком для малого бизнеса. За эти полтора года нашими клиентами стали 40 000 предпринимателей по всей стране, и это только начало. Мы будем и дальше шагать по стране, делать мир удобным для бизнеса и доставлять счастье предпринимателям. Спасибо всем, кто верил, помогал, ругал и был рядом.
Правильный ответ - всё. Второй правильный ответ - ничего. Потому что куда взгляд ни падает - мне всё не нравится. Я такой профессиональный «недовольщик». Все говорят: «Когда ты уже чего-нибудь хорошее скажешь?». Ну как тут говорить хорошее, если ещё столько всего можно улучшить?!
- Вы вышли на безубыточность за 1,5 года. Это вообще быстро для банка?
Да, это хорошо. Обычно подобные проекты выходят на безубыточность за 3-5 лет.
- Ну так почему у «Точки» все складывается так хорошо?
Если честно, то надо просто любить своего клиента, и рано или поздно вокруг этого создастся известный бренд. Был американский фильм «Поле его мечты», в котором чувак строил стадион. В нем была такая фраза: «Build it and they will come» (Построй это и они придут). Вот что-то из этой серии.
«Наша сила в том, что мы всегда очень сфокусированы на нашем клиенте. На тех людях, которые вкладывают свою силу, энергию, душу в то, чтобы менять мир.
У новых сотрудников я всегда спрашиваю: „Вы ели сегодня?“. Они говорят: „Да?“. Я говорю: „Вы сегодня одеты?“. Они говорят: „Да!“ И вот это все появилось благодаря предпринимателям. А мы здесь для того, чтобы делать их жизнь хоть чуточку лучше».
Из выступления на Bitrix Day
Про костюм бутерброда, scrum и опыт Zappos
Я знаю, что у вас в офисе есть комната, которая называется «Скрамочная». Как изменились процессы, когда появился SCRUM? Эффективнее стало?
Смотря в чём мерить эффективность. Мне кажется, что мы стали более гибкими. Хотя моя мама всегда говорит: «Если кажется - перекрестись».
Скрам-доска, - фотография Катерины Гофман
- А вообще «гибкость» - это что такое в вашем понимании?
Чарльзу Дарвину приписывают фразу «Выживает сильнейший». Но в оригинале его фраза звучит так: «[Выживает]…не самый сильный, не самый умный, но тот, кто готов адаптироваться к изменениям». Например, отзыв лицензии у «Банки24.ру» - это тоже изменение. Гибкость - это как раз про это. Мы смогли выжить благодаря тому, что быстро приспособились к изменениям.
«Иногда берешь яхту в аренду, и там есть такая игра. Ты берешь ее в аренду у чартерной компании, и задача ее сдать, чтобы тебе не насчитали штрафов. А штраф могут насчитать за все: за разбитую кружку, за тарелку и так далее.
Как-то в Турции я сдавал яхту в чартере. И пришел приемщик - старый, хорошо поживший моряк-турок. Посмотрел, сказал мне заветные для чартерного капитана слова «no damage», у тебя нет штрафов. А потом добавил, что «a good captain is a one who sank the ship» - «хороший капитан это тот, кто утопил корабль».
Мне это показалось такой дичью. Я такой: «Ты что имеешь в виду?», а он говорит: «Слушай, я не хочу, чтобы ты утопил именно этот корабль, но, вообще, если ты сдал все без damage, ты, наверное, особо не научился».
Из интервью Олегу Тинькову
- Я знаю, что вы ездили в Лас-Вегас перенимать опыт у Zappos. А какая Zappos-овская идея вас вдохновила?
Эдуард Пантелеев, вдохновивший в своё время Банк24.ру и с которым вместе мы всё делали, вытащил нас и ребят из Кнопки туда. Когда люди читают книжку Тони Шея, то кажется, что в Zappos собралась такая толпа фриков, которые всегда на позитиве. Но я заметил, что в Zappos дохрена регулярного менеджмента. На тот момент там даже чуть-чуть армия была. Но такая ответственная и радостная армия. На каждый случай жизни формочки, опросники, процессы, измерения.
- Выходит, там много жестких процессов, да? Нет такого, что там только бабочки-бабочки-бабочки?
Да, это первое, что меня вштырило. Второе - это то, насколько ребята сфокусированы не на тапках, которые они продают, а на опыте, который они создают.
И третья штука, которая меня потрясла, это уровень осознанности их рядовых манагеров.
Их штаб-квартира находится в даунтауне Лас-Вегаса - это даже хуже нашего Нижнего Тагила. Там в массовке нет никого даже с подобием высшего образования. Короче, там живут такие ПТУшники, которых жизнь прямо потрепала.
Но при этом, когда с ними говоришь - с обычными рядовыми манагерами - ты понимаешь, что их уровень осознанности и ответственности выше, чем был у нашего топ-менеджмента на тот момент. И я прям охренел от этого!
- Короче, ласвегасовкие ПТУшники оказались на полсантиметра выше вас - топ-менеджеров.
Если бы только на полсантиметра, я бы это себе как-нибудь объяснил. Они были значительно выше.
Я смотрела интервью директора одной крупной компании, который утверждал, что руководитель должен погружаться во все процессы. Он рассказывал, что переоделся в костюм бутерброда и ходил раздавал листовки. А насколько вы разбираетесь во всех процессах?
Я должен сознаться в одной вещи. Я никому в ней ни разу не сознавался. Готовы? Я ни разу не ходил в костюме «бутерброда».
- Это очень печально:)
Банкиры часто относятся к тем, кто обслуживает клиентов типа из серии мальчики, девочки там что-то отвечают… На самом деле - это пипец как сложно. Я, конечно, могу ребятам из нашего он-лайн офиса что-то подсказать, но иногда я сажусь рядом с ними и с таким мистическим ужасом смотрю, как они бегают и нажимают на разные кнопочки. И потом я ухожу оттуда с мыслью: «Блин, кнопочек надо делать явно меньше».
Про стартовый капитал, ген предпринимательства и отмазки
Многие читатели спрашивали про стартовый капитал. Как вы думаете, отсутствие стартового капитала - это все-таки отговорка или нет?
С одной стороны, глупо отрицать, что стартовый капитал нужен. С другой стороны, я ещё не видел ни одной ситуации, где успех произошёл бы благодаря ему. У людей есть иллюзия, что деньги - это волшебный ингредиент. Ты его добавляешь - и бац - приходит успех. У меня есть друг, который начал делать мощный промышленный стартап. И в начале 90% стартового капитала так бездарно…как это сказать…
- Скажите корректно…
Короче, он его проср*л. Но думал, что проинвестировал. А дальше, на оставшиеся 10%, он в условиях дефицита денег, смог придумать реально красивые финансовые, инженерные и сбытовые решения. С деньгами он бы ничего из этого не сделал.
Люди думают:»У меня бизнес убыточный; надо добавить денег - и всё сложится». Как правило, нет. Просто на выходе человек будет бегать от кредиторов с ещё бОльшим долгом.
- То есть, получается, отсутствие денег - это просто отмазка.
Нет, это не отмазка. Это объективная реальность: они либо есть, либо нет. Но многие ей прикрываются. Иногда это очень удобный способ думать, из серии «Вот была бы я метр восемьдесят с правильными параметрами - всё бы у меня в жизни было хорошо; а я метр семьдесят пять, поэтому никто меня не любит».
Более десяти лет назад появилась информация о том, что есть ген предпринимательства. Якобы учёные выявили 42 общие черты тех, кто успешен в бизнесе. Если бы вы открывали этот ген, из чего бы он состоял?
Из всего того, чего у меня нет.
- Гениальный ответ. А чего у вас нет?
Мне кажется, мне дерзости не хватает. У меня есть своя теория про предпринимателей. Я считаю, что это люди, у которых есть мутация, толкающая их делать шаг в неизвестность.
Вот подумайте: с точки зрения биологии больше шансов выжить у того, кто сидит дома. У того, кто готовит кашу, разгадывает сканворды, смотрит телевизор, пьёт пиво.
А теперь подумайте про людей, которые поехали открывать Америку на корабликах. Чтобы снарядить корабль и поехать на край земли - туда, где ещё никто не был - это же надо обладать чуть-чуть мутацией. Это какие-то абсолютно другие мотивы, другая система ценностей, другое чувство риска - всё другое. И вот мне хочется думать, что современные предприниматели - это в некотором смысле потомки тех, кто плыл на этом корабле.
- Отличная теория! А это можно развить в себе или это врождённое?
У меня есть любимый русский писатель, товарищ Гончаров. Он всю жизнь просидел в своей деревне и написал «Обломова», по большому счёту, с себя. Был консервативный и работал, кажется, в МИДе.
А потом взял и сгонял в экспедицию на военном парусном корабле. Экспедиция длилась 2,5 года, он написал об этом «Фрегат «Палладу». Он потом вернулся домой и опять всю жизнь не выходил из своей деревни. Мне кажется, эта история даёт надежду всему человечеству.
Еще одна отличная история. Кстати, те же люди, которые открыли ген предпринимательства, вывели такую странную статистику: что 20% британских и американских предпринимателей -дислексики: Брэнсон, Тёрнер, Форд. А какой у вас «баг» есть? Что в вас не так?
Всё. У меня вообще всё не так. У меня память плохая. Я ленивый. Всё не так.
Я видела, у вас над рабочим столе висят разные бумажки: какие-то девизы, слоганы, духоподъемные цитаты. У вас там появилось что-нибудь новенькое?
Да, у меня как появилась новая бумажка. Это классическая цитата из Business Relations Владимира Герасичева. У них есть хорошая формула: «Результат ≠ Отсутствие результата + Красивая история об этом». Короче, это о том, что результатом не считается красивая история о том, как у тебя что-то не получилось.
- Слоган банка «Дело не в деньгах». А в чём дело конкретно для вас?
Меня просто прёт. Прет, когда получается что-то сделать. Прёт от работы с командой, от того, как мы все вместе растём и меняемся. Прёт, когда получается что-то делать для этого мира.
Блиц-опрос:
-Лучшая книга для предпринимателя - это…
- На что вы готовы, не задумываясь, потратить последние деньги?
На переживания.
- Какое главное открытие о мироустройстве у вас случилось недавно?
Я понял, что будущее - это сейчас.
- Исходя из своего жизненного опыта, опыта ведения бизнеса - о чём в своей жизни вы знаете точно?
Что я сейчас живой.
Благодарю за помощь в организации интервью Юлию Архипову
С.В. Плотников.
7. Флоро-Лаврская церковь села Скоблино
Челябинского уезда Оренбургской Губернии.
Отец Павел.
Церковь в селе Скоблино была построена в 1911 году на средства прихожан. Строили её скоблинские крестьяне, их договор с сельским обществом о строительстве церкви хранится в госархиве Курганской области. Церковь была деревянной. Посвящена мученикам Флору и Лавру. Стояла на правом берегу речки Таловки, между краями села Пережёгиным и Логовушкой. С этого же времени восточнее села основано местное кладбище.
Первым священником был Александр Емельянов, но, как рассказывают старожилы, он оказался непригоден для службы.
Первого августа 1913 года провел свою первую службу священник Павел Дьяконов. Его помощником был псаломщик Д. Бобров.
О семье о. Павла рассказала мне К.В. Полынских: «Матушка отца Павла – Анна Михайловна. Откуда они, не знаю. Жили в селе Скоблино. Жила с ними и мать о. Павла. Старший сын Александр жил в Тюмени. Дочь Лиза [Елизавета Павловна, по мужу Потапова] работала учительницей начальных классов в Куртамыше. А в детстве, после всенощной или после обедни, Анна Александровна приводила нас с Лизой домой. Я играла и ночевала у них. Ложились спать после вечерней молитвы, никто не должен был говорить. Младшую дочь о. Павла звали Таей. Тая была вся в отца, походила на него. Отец Павел был смуглый, белые волосы и бородка. Проповеди читал со слезами на глазах. Церковь закрыли, но он остался верен Богу. В 1934 году у нас родился Иванко. Отец Павел тайком, берегом реки пришел к нам и крестил его в большой бадье, крестил в подполе, чтобы никто не видел».
Благодарные прихожане построили для о. Павла добротный деревянный дом. Он выделялся по архитектуре среди соседних домов. В нём сейчас живет школьный учитель. При советской власти о.Павел купил пятистен в Горелке, он стоял на улице крайним, напротив современного моста через речку Таловку. Трагически окончилась его жизнь – арестовали и куда-то увезли, возможно, в Челябинск. Домой он не вернулся. Невозможно
понять, почему о. Павел был арестован, но соответствующего дела в архиве на него не сохранилось. После ареста семья священника была раскулачена. Старожилы села рассказывали мне, что раскулачивал Сёмка Кочкин (так называли они Семёна Александровича Бабушкина, коммуниста, активного участника компании раскулачивания в селе): «Подушки из створки выбрасывал – только пух летел».
Священник Павел Дьяконов – родитель Таисии Павловны Дьяконовой, заслуженной учительницы школы РСФСР, бывшей пионервожатой Юргамышской средней школы. Церковь при советской власти закрыли. Говорят, в 1931 году председатель сельсовета Владимир Ефимович Фатеев (родом из Падуна) сбросил с неё церковные колокола. После закрытия хранили в ней государственное зерно, затем оборудовали машинно-тракторную мастерскую колхоза «Искра», позднее построили из неё дом в Пережёгином краю.
В 1996 году мне рассказала о событиях тридцатых годов в селе Скоблине Марфа Николаевна Пережогина – старожил села: «Арестовали в одну ночь о. Павла и двоеданского попа Петра Фёдоровича Репина. Посадили их на дрожки и увезли неизвестно куда. После войны мы с Григорием Романовичем Пережогиным сеяли пшеницу на пашне почти у Тарасовки. Сели обедать, он и говорит: «Садись ближе, расскажу что-то». Я забоялась и говорю: «Рассказывай, услышу». Пашня рядом с Падериным колком. В колке был колодец. «Открыли его, - сообщил Григорий, - человек вешается вниз головой, черный весь, не узнать его. Только по длинным волосам определили, что это был поп».
Бывшая учительница местной школы и старожил села Татьяна Ильинична Падерина рассказывала мне, что когда вывели о. Павла из дома, то за ним вышла Анна Михайловна и все дети, мы жили на противоположном берегу речки и слышали, как все они ревели. Где снесли голову о. Павлу – в застенках ли НКВД в Челябинске, или в темном лесу вдали от села,– остаётся тайной.
Клавдии Васильевне идёт 86-й год. Она, пожалуй, единственная вспоминает своего духовного наставника раннего детства, в день Петра и Павла – 12 июля – молится об упокоении о. Павла – невинно убиенного, пострадавшего за веру Христову, матушки Анны Михайловны, детей их: Елизаветы, Таисии и Александра.
Она обеспокоена тем, что не перенесены его останки на приходское кладбище, не погребены по обряду христианскому.
Я нашёл материал о Павле Дьяконове в книге «Осуждены по 58-й» (Курган, 2006). Его осудили на 10 лет. Писем от него не было. А дело Петра Фёдоровича Репина всё ещё не найдено….
Выписка из этой книги:
Дьяконов Павел Трофимович, род. 1886, Оренбургская область, русский, беспартийный. Священник Скоблинской церкви Юргамышского района. Арестован 18.09.1937 по обвинению в антисоветской агитации. Тройкой УНКВД приговорён по ст. 58-10 к 10 годам лишения свободы. Реабилитирован Курганской областной прокуратурой 29.09.1989.
Ясно одно – после заключения под стражу домой он больше не вернулся. В селе Скоблино говорили, что он умер в Челябинской тюрьме…
https://www.сайт/2016-04-20/glava_tochki_boris_dyakonov_o_roket_banke_biznese_bitkoyne_i_obchestve
«Предприниматели – это творцы, которых прет что-то менять»
Глава «Точки» Борис Дьяконов – о «Рокет-банке», бизнесе, биткойне и обществе
Хорошо известный бизнес-сообществу экс-глава и собственник «Банка24.ру» Борис Дьяконов сейчас занимает пост старшего вице-президента крупнейшего российского банка («Точка» входит в финансовую группу «Открытие»). Несмотря на высокий статус, Борис Дьяконов, как и раньше, не носит деловых костюмов и ведет себя нетипично для банкира. Ездит на работу на велосипеде, в свободную минутку запускает кораблики в аквариуме в рабочем кабинете, похожем скорее на творческую мастерскую. Разговор с ним - не только о будущем банковской системы и технологий, но и о переменах в предпринимательской среде и обществе.
— Покупка «Рокет-банка» повлияет на работу «Точки»?
— Мне кажется, у нас получится потрясающая синергия с ребятами. Они же тоже молодые и задорные. При этом, они умеют хорошо делать продукты для классических физических лиц, а мы - для предпринимателей. У нас много пересечений.
— Значит ли это, что вы сольетесь в единый интернет-сервис банка «Открытие»?
— Наша задача - найти идеальное предложение для клиентов, и прямо сейчас мы проводим несколько экспериментов в этой области. Но у «Точки» и «Рокета» немного разные подходы, есть свои технические особенности. Поэтому идеи все слить, перемешать до однородной консистенции, а потом взбить блендером - нет: в этом случае могут потеряться наши плюсы.
— Всегда ли «Точка» останется сервисом исключительно для бизнеса?
— «Точка» - это сервис для предпринимателей, а «Рокет» - это сервис для тех, кому нужна карта и возможность ею управлять с мобильных телефонов. Мне кажется гораздо более адекватным позиционировать сервисы отдельно, потому что они направлены каждый на свою аудиторию, у них разные предложения. Но при этом наша главная задача - сделать так, чтобы клиентам было хорошо, мы будем отталкиваться именно от нее.
— Но у бизнеса есть сотрудники - физические лица…
— Да, и в этом случае мы в «Точке» как раз можем сказать: приходите, берите «Рокет». Вот у меня (достает кошелек и показывает новинку - банковскую карту «Открытие-Рокет») есть их карта, давно пользуюсь. Вообще, я один из первых клиентов «Рокета».
— Если вы будете существовать отдельно, то это значит, что клиент «Точки» будет иметь несколько карт даже внутри одного банка «Открытие», а ведь у многих есть карты еще и сторонних банков. Вы считаете, что клиентам это удобно?
— Зачем им тогда карты сторонних банков? Выбросят потихоньку. Что «Точка», что «Рокет» - на мой взгляд, лучшие предложения в своих сегментах. Во-вторых, можно сделать систему общего доступа к данным. В любом случае у предпринимателей, как правило, две карты - одна как у физического лица, а вторая привязана к счету предприятия. Надо просто использовать цветовую дифференциацию штанов, как учили нас в нетленке «Кин-дза-дза». Если карты разного цвета, люди не запутаются. У вас ведь больше одной карты? Не путаетесь?
— А я себе везде одинаковые пин-коды поставил, и будь что будет.
— Разве это правильно с точки зрения безопасности?
— Это ужасно. Но это удобно. Безопасность и удобство - это всегда баланс. Безопасный телефон - это телефон, прокатанный под бульдозером, запечатанный в герметичный мешок и утопленный на дне Мирового океана. Но, к сожалению, им тяжело воспользоваться.
— Но все банки твердят клиентам о необходимости усиления безопасности, предлагают для этого всякие устройства.
— Для клиентов моя задача - сделать все максимально безопасным, но дать выбор. Банки ж замучили своих клиентов навязанными нормами безопасности. Опять же представим себе ситуацию: я заставляю клиента делать пароль из 250 символов. Что произойдет?
— Он никогда его не запомнит.
— Хотя вроде бы длинный пароль - надёжный пароль. Но на самом деле не всегда так, потому что любой нормальный человек наклеит его аккуратненько на мониторе или на другом самом доступном месте. Особо параноидальный сложит его под клавиатуру. Безопасность же такая штука: сделаешь жесткие требования, люди начнут их обходить. Мы даём клиентам выбор. Ты очень осторожен? ОК, используй тройной доступ. Ты чуть более расслабленный персонаж, как я? Система позволяет сделать одинаковые пин-коды на картах.
— У вас никогда не было инцидентов с таким подходом к безопасности?
— Года два или три назад злые хакеры украли у меня с карты тысяч пятьдесят. Было безумно обидно. Пин-коды тогда, кстати, везде были разные. И мне тогда казалось, что для предотвращения того вида атаки я предпринимал все необходимые меры.
— Может, тогда все же безопаснее по старинке? С наличными?
— Имел бы я наличность - меня бы бац по голове дубинкой. В этом плане, если выбирать между наличными и картой, то я за одинаковые пароли на картах, карты всё равно лучше защищены.
— Соединив интернет-технологии для бизнеса и «физиков», вы бы, может, закрыли спор с «Тиньков-банком» о том, кто круче?
— А зачем? Мне кажется, что мы уже круче. По ряду параметров.
— А по какому хотели бы еще обогнать?
— По любви клиентов.
— Но мне кажется, что «Точка», а раньше «Банк24.ру», и так регулярно демонстрирует проявления этой любви. Я помню даже обращение клиентов к главе ЦБ после отзыва лицензии у «Банка24.ру».
— Просто это ниша, где надо постоянно суетиться, шебуршать ножками.
— А не обидно было, что клиенты тогда не собрали нужное количество подписей, ведь могли же?
— Я даже в чем-то этому рад, потому что если бы подписей хватило, то регулятора могли бы поставить в неудобное положение. Я не думаю, чтобы что-то в этом случае поменялось и вернули лицензию. И без этого я очень признателен за поддержку, которая была тогда оказана банку клиентами. Я иногда перечитываю сообщения того времени. Во многом благодаря этой поддержке, подписям под петицией сейчас есть то, что есть. И то, что есть, - лучше того, что было. В своём роде просьба петиции была исполнена, деньги возвращены, сервис восстановлен.
— Но когда-то вы были самостоятельным бизнесменом, центром принятия решений.
— У нас с Сергеем Лапшиным (бывший совладелец «Банка24.ру» - прим. ред.) была любимая фраза: нельзя добиться улучшения одного параметра без ухудшения другого. Думаю, для клиентов стало лучше.
— А для вас лично?
— Мне стало иначе…Но меня по-прежнему никто не наряжает в пиджачок. Я счастлив. Все хорошо.
— Хорошо или плохо, что небольших региональных банков становится все меньше?
— Я не знаю. Было клевое светлое время для региональной банковской системы. Но сейчас крупные региональные банки - они же уже не региональные. Конечно, при той системе принятия решений, которая будет в банковских мегаструктурах, у маленького бизнесмена вряд ли останется возможность прийти и по душам поговорить со своим банкиром, порешать вопросы, потому что банкир ходит в тот ресторанчик, который держит бизнесмен. Но с другой стороны, у небольших банков мощности по капиталу, по эффективности и другим требованиям ЦБ реально не хватит.
— У бизнеса до сих пор есть потребность в таком полуофициальном общении с банкирами? Может, этого уже и не надо?
— Мне кажется, всегда есть потребность проникновенно поговорить, потребность в том, чтобы с другой стороны провода была не бездушная машина. Мы сейчас активно изучаем клиентов для понимания контекста бизнеса, чтобы быть адекватными в разговоре с ними и не предлагать им фигню. Недавно встречались с клиенткой. Она - художница, не профессиональный бизнесмен, а просто пытается монетизировать свою деятельность. Скорее всего, у неё есть подружка, которая помогает ей с бухгалтерией, ещё в чем-то. Понятно, что она не будет завтра пельменями заниматься, а послезавтра - водкой, и очевидно, что ей не нужен зарплатный проект. Часть будущего за таким пониманием потребностей. Недаром злобный Фейсбучек пытается угадать твои интересы по тому, как долго ты зависал над какой-нибудь статьей и что ты лайкал. Этот подход может быть очень хорошей заменой уютности, которая существовала в региональных банках. При этом можно сохранить большую человечность в общении. Так, у нас сотрудники могут запросто пойти купить подарок и отправить его клиенту по почте. Или приехать с тортом в день рождения. У сотрудников есть возможности сходить, купить и не согласовывать эти расходы. Хотя бывает, что и на свои деньги покупают.
— Постойте, но вы же онлайн-банк.
— Да-да. Но это вторая часть - то, что по-английски называется personal touch. Что «Точка» умеет делать и что учится делать - так это совмещать все новомодные электронные штуки с душевностью, пониманием контекста и так далее.
— Но ведь если банк будет расти, то сотрудники, наверное, не смогут уделять столько внимания всем клиентам?
— Это challenge, но мне кажется, что он решаемый. Таких, кто готов купить клиенту подарочек и отправить его по почте, у нас уже больше 200. Это по всей стране. Я понимаю, как масштабировать это до 1000 человек в каждом из сегментов - тех, кто сидит на телефонах, тех, кто ездит по земле. Это более чем достаточно - обслуживать треть работающего бизнеса в России.
— Для такого понимания клиента разве нужно экономическое образование, скорее уж психологическое?
— У нас работают и юристы, и экономисты, и педагоги. Есть математики, диджеи. Очень разные люди. Мы им позволяем быть собой. Мы боялись, как клиенты будут на это реагировать. Например, один из самых любимых менеджеров по работе с клиентами - весь в татуировках и с серьгами. Оказалось, супер.
— Главное быть эффективным?
— Ну, как эффективным? Нет, быть настоящим.
— Не сложно развиваться, работая с сектором, значительная часть которого находится в тени?
— Недавно был анекдотичный случай. Общались с одной бухгалтерской компанией-аутсорсером, и там директор, строгая такая, уверяет: «Я всем своим клиентам на бухобслуживании говорю: платите налоги, НДС. Они все схемы свернули». Потом начали с ней дальше разговаривать и выяснили, что она всем своим сотрудникам сама зарплату «в черную» платит. Задаю пару уточняющих вопросов, чтобы примерно понять, какие у нее денежные потоки, и про себя думаю, что если она перестанет платить зарплату в конвертах, ей в целом можно закрываться. Это анекдотичность текущей ситуации.
— Ситуация не улучшается?
— Сейчас бизнесмены делают достаточно рациональный выбор. Если стоит вопрос о выживании, они в первую очередь пытаются сэкономить на расходах, например, на аренде. Если есть хоть какая-то возможность сэкономить на налогах, они будут это делать. Когда эскалатор экономики ехал вверх, надо было быть чрезвычайно одаренно-талантливым, чтобы что-то пошло не так. И все случаи, когда что-то пошло не так, были связаны либо с повышенной жадностью, либо с перекредитованием. Куча уральских историй - они такие. Люди слишком бодро росли, удобряя себя кредитными деньгами. А потом, когда банки заявили: знаете что, мы вам не то что пролонгировать кредит не будем - давайте-ка вы сейчас все досрочно вернёте, домики просто закрылись. Сейчас наша экономика - это даже не стоящий эскалатор, а едущий вниз эскалатор. Правила другие, и всем надо перестроиться. На это просто уйдет время.
У меня тут был любимый бизнесок. Я его всем своим сотрудникам в пример приводил. Через дорогу от нас работал магазин электронных игрушек. Подлодочка у меня там куплена, чтобы в аквариуме гонять, вертолетик маленький - я его иногда в коридоре запускаю. Видно было, что люди в свое дело влюблены. Ясно, что они все покупали за бугром, и все игрушки сейчас в четыре раза подорожали. Я ещё ходил и думал: «Блин, лишь бы протянули, лишь бы протянули». В один прекрасный день проезжаю по улице и смотрю там висит надпись «Аренда». Пару дней назад вывеска поменялась. Угадайте, что там? «Продажа». Всем нехорошо. А банки в этой ситуации просто ловят саечки.
— А что будет потом? Запустится это все обратно?
— Что-то запустится, что-то объективно отомрет, потому что оно способно расти только на взлёте. Я застал ещё советское время, когда заниматься бизнесом было нельзя. Но очень хорошо помню, что все потихонечку как-то шабашили. У всех были даже специальные слова - халтура, шабашка. И даже в советское время были профессии, которые имели свой гешефт: кто-то репетиторствовал немного, еще как-то подрабатывал. В общем, все что-то мутили параллельно существующей реальности. В прошлом году я шлялся в Хорватии и наткнулся на старую церковь. Интересно так было: ближе к колокольне на третьем этаже на ней трава растёт. Видимо, туда семена замело ветром, они зацепились за что-то между кирпичами и проросли. Травы немного, но она живучая и растёт. И в этом плане предпринимательство... Просто предпринимательство - это про творчество. Если убрать все напускное, предприниматели - это творцы, которых прёт что-то менять, которые способны принимать больше рисков, чем средний клерк из средней конторы. И в этом плане они такие живучие! Они как трава, они пробиваются через асфальт, они будут расти и на третьем этаже. И там помогай им, не помогай - они в какой-то форме, но будут. Вопрос в том, что если регулярно ездить сверху катком, то травы будет меньше. Но она все равно будет.
— Не считаете, что население психологически не готово к росту IT-сервисов?
— На мой взгляд, в реальной жизни вообще не существует понятия «население», за этим, как правило, стоит такая статистическая дурь. В статистику попадают и сотрудники научных центров, и неграмотные, и жители городов-миллионников, и люди, живущие в местах, где сортиры до сих пор на улицах, нет газа и электричества. Или, например, грудные детишки с пенсионерами. Так что часть населения и правда не готова. Тем не менее могут ли пользователями IT-сервисов быть миллионы? Могут.
— Тогда как скоро будем рассчитываться виртуальными деньгами, биткоинами?
— О! Биткоины. Я просто не знаю, сейчас похвалить биткоины - это сразу сесть или еще нет?
— Вроде нет.
— Сам биткоин - он ведь не про виртуальную валюту, он про верифицированный обмен, в том числе вполне материальными штуками. Деньги и так виртуальные. Ведь все люди, которые получают зарплату на карточку, получают просто записи в учетной системе, которые где-то там хранятся. И дальше если ты не снимаешь наличные, пользуешься картой, то просто записи перетекают из одного места в другое. Проводят же люди эксперименты: как прожить с одной пластиковой картой. Да легко. Особенно, если это не у нас. Есть биткоин, а есть технология блокчейн, на мой взгляд, очень клевая. Потому что она дает возможность удешевить транзакции, лишает смысла кучу финансовых посредников и лишает возможности подделок финансовых инструментов.
— А вы не планируете в банке использовать эту технологию?
— В нашем контексте это пока ни к чему. Я сейчас тестирую несколько сервисов, связанных с блокчейн. И мне кажется, что в большей степени она будет применяться не в банках, а ближе к ценным бумагам - всяким реестрам, в том числе по недвижимости.
В целом инновации пока не очень мощно затронули банковскую сферу, но уже есть блокчейн. На мой взгляд, ситуация в банковской сфере не так критична, как в образовании. У меня есть область личных профессиональных увлечений, которая связана со всякими новыми методами в образовании - асинхронной педагогикой и так далее. Мир очень быстро меняется, и сейчас навыки и знания, необходимые, чтобы быть на плаву, быстро ориентироваться, быть адаптивным, нельзя получать традиционными способами. Любые традиционные курсы переподготовки, переквалификации - это просто выброшенное на ветер время. В нынешней архитектуре человек может только сам эти знания себе добывать.
Система образования не менялась много тысяч лет. Педагог в Древней Греции - это же раб, который приводил детей в класс, чтобы посадить перед учителем. Понятно, что мы далеко шагнули от церковно-приходской школы, но это на первый взгляд. Фундаментальный принцип образования сохранился, только уменьшилось влияние семьи. Нас всех сгоняли в зал института, умный дядя что-то рассказывал, пытался надрессировать немного думать, и тебе этого на всю жизнь хватало. Так было в прошлой парадигме. А сейчас появляется онлайн-обучение с кучей профильных предметов. Крупнейшие университеты мира выкладывают свои курсы в свободный доступ. Раньше человек из условного Сургута никогда даже близко прикоснуться к этому не мог. Сейчас - приходи и учись. Если человек как-то пропустил эту возможность, и все, что он видит на компьютере, - это «Одноклассники» или сериалы, то он автоматически самоотрубается от потока обновляющихся знаний. Из-за этого расслоение общества на созидающую и деградирующую части происходит гораздо более быстрыми темпами, чем хотелось бы. И это происходило быстрее, чем пятьдесят лет назад. И вот это изменение системы образования, на мой взгляд, будет гораздо более забавной вещью, чем биткойн.